Ее бровь чуть приподнялась – все-таки заметила холод в интонации. Но сразу не сдалась:

– Очень этому рада! А то лучшая подруга, сами понимаете. И не хотелось бы оказаться между двух огней. Вдруг вы здесь негодуете, а я даже не в курсе…

Она специально эту речевку заранее придумывала? Иначе сложно объяснить, почему реплики одна к другой не вяжутся. С «лучшей подругой» тоже немного преувеличила. Мы с Галей хорошо общаемся, но не больше, даже вместе ни разу никуда не выбирались, а девичья болтовня у нас появилась совсем недавно и по очень известному поводу.

– Лучшая подруга? – буднично уточнил Александр Дмитриевич. – Буду знать. А если вы, Галина Владимировна, ждете благодарностей за посредничество, то… – он ненадолго замолчал, а я замерла. Зная этого человека, так и просилось продолжение «то идите в жопу» или что-то подобное. Но шеф и на этот раз удивил, закончив другим тоном: – То я благодарен. Всё? Вопрос исчерпан? Кстати, спасибо за документы, вы очень помогли. Я смогу просмотреть их сегодня, а не завтра в офисе.

Галя не дура, она все прекрасно улавливала – и тон его, и явное желание быстрее завершить этот бессмысленный обмен любезностями. Я, например, вообще до сих пор не думала, что он способен на любезности. Но было видно, что он не вкладывает в слова никакого эмоционального подтекста: просто произносит и ждет, когда его и его коньяк оставят в покое. Или уже сообщат хоть что-то интересное, раз он потратил целых пять минут своего времени.

И Галя сообразила, что сейчас он или очень устал, или она плохо продумала заход. Легко соскочила с высокого стула, улыбнулась непринужденно и направилась в прихожую, на ходу продолжая болтать, будто по инерции:

– Прекрасно, что смогла помочь! Александр Дмитриевич, вы же будете на юбилее отца?

Он развернулся на стуле и ответил ей после короткой паузы:

– Не собирался. В последний момент сошлюсь на какую-нибудь простуду. Черт, я себе ногу готов сломать, лишь бы не оказаться на очередной тусовке «кому за шестьдесят». Надеюсь, вы меня не выдадите отцу, Галина Владимировна?

Галя танцевально всплеснула руками.

– Не выдам, конечно. При условии, что мы с вами перейдем на ты! – ее взгляд стал лукавым. – Да и не настолько уж вы старше, чтобы мы не могли забыть о тухлой официальности. Ведь это не тусовка «кому за шестьдесят»!

– Ну… – босс сделал вид, что задумался. – Это чуть лучше, чем сломанная нога.

– Договорились, – гостья лучезарно улыбнулась. – Но не буду скрывать, что мне не жаль. Меня-то от юбилея не спасет ничего, а ты мог бы хоть немного скрасить компанию.

– Из меня плохой спаситель, Галина. Но есть у меня один родственничек, который из любого застолья сотворит веселый хаос. Порекомендовать?

– Алексей? – она округлила глаза. – Покорно благодарю, наслышана. Я лучше поскучаю. А у папы сердце слабое.

– Тогда не смею больше задерживать.

Эта подчеркнуто светская фраза прозвучала явственно как «уходи уже, утомила». Надо и мне так научиться: хамить высокопарными выражениями. Вот только улыбка Гали ничуть не померкла – тоже, видимо, долгие годы тренировки выражения лица сказываются. Я было направилась к ней, чтобы вместе выйти, однако обернулась на стук. Александр Дмитриевич как ни в чем ни бывало проследил за падающей со стойки сахарницей, а потом внимательно осмотрел рассыпавшийся по полу белый песок. После чего перевел абсолютно спокойный взгляд на меня. До чего детская выходка! Я усмехнулась и высказалась, не сумев сдержаться:

– Какая неловкость, Александр Дмитриевич. Но дело в том, что мой рабочий день закончился полчаса назад. Рассказать, где в вашем доме находится веник?

В его глазах плескалась хитринка – отражение моего сарказма:

– И правда. Зря твоя лучшая подруга так переживала о твоем усердии, ты просто из кожи вон лезешь, чтобы проявить себя.

Я прекрасно понимала, что это немая просьба задержаться, подкинул предлог. Но я имела полное право эту подачу не принять:

– Все в рамках договора, Александр Дмитриевич. До свидания.

И прошла в дверь мимо Галины. Она вежливо попрощалась и выскочила за мной. Конечно, предложила отвезти меня – а точнее, сама горела желанием все обсудить. И выражение ее лица мигом изменилось, когда мы разместились в ее красной спортивной машине. Теперь подруга хмурилась.

– Что это было? – наконец-то выдала она. – Он ведь не специально сахар просыпал?

– Нет, конечно. Зачем? – я отвернулась к боковому окну.

– Но ты правильно ответила, тут не поспоришь. В трудовых отношениях должны быть четкие границы! А он грубиян… Все прошло намного хуже, чем я рассчитывала!

Я пожала плечами:

– А на что ты рассчитывала, Галь? По нему ведь сразу видно – сам себе на уме.

Но она не выныривала из собственных рассуждений:

– И вы явно с ним общались прежде, не все так просто, как ты рассказывала. Он абсолютно точно не был зол, что ты осталась в доме. И не разозлился, что ты отказалась убирать сахар. Ему было смешно.

– Смешно?

– Именно! Сложно объяснить… Но ему было смешно, когда он смотрел на тебя. И он был раздражен, когда смотрел на меня. Ей-богу, если бы я не знала про вашу любовь с Сережкой, то могла бы что угодно предположить…

У меня аж дыхание перехватило. Собственно, тут не требуется особенной проницательности – Александр Дмитриевич и не пытался скрыть эмоции, но все равно Галина делала какие-то совсем неприятные для меня и точные выводы. Потому я просто повторила в ответ:

– Сам себе на уме, говорю же. Я тоже удивилась, что он меня мгновенно не уволил, когда вошел.

– Не уволил, потому что я вовремя ввернула свою защиту! – про проницательность я сильно преувеличила. Галя просто молотила все рассуждения подряд: – Нет, все-таки встреча прошла хорошо, просто я выбрала неудачный момент: человек устал, хотел расслабиться, а тут две ненужные персоны в доме. Повезло еще, что он нас за шкирку не вышвырнул, такое можно было бы предположить из твоих рассказов. И если честно, его грубость не отталкивающая… а какая-то естественная, что ли. В общем, теперь мне хочется раскачать его еще сильнее, чем раньше! Прям кремень, ты только глянь. Ничего, и не такие сдавались…

Слушая ее вполуха, я напрягалась теперь не от ее возможных догадок, а от реакции Александра Дмитриевича. Я снова показала характер, а начальник в таких ситуациях всегда реагирует по-разному. Иногда веселится, иногда провоцирует на смену настроения, а иногда включает жестокий диктат. И никогда не поймешь, в какую сторону заведет его темный азарт. Ему-то, конечно, без разницы, если кто-то узнает о наших отношениях, но для меня разница есть и огромная.

Потому-то я сразу, едва вошла в свою квартирку и даже не разуваясь, набрала его номер. Он принял вызов почти сразу:

– Кари-ина! Какими судьбами? – деланно удивился он.